Я не люблю собак. Я боюсь собак. Я считаю, что
собаки миру в таком количестве не нужны. Есть служебные собаки, есть
декоративные. В любом случае, собака остается собакой до тех пор, пока ее
держит на коротком поводке человек, будь то мент в метро, спасатель на завалах
или модная чика. Собака без хозяина становится паразитом на теле города, как
крысы или тараканы. Биологический мусор. По сути, между крысой и собакой
разницы нет. Более того, у некоторых крысиных колоний социальная организация
гораздо более развита, нежели чем у простоватых псов. Но ни один защитник
животных никогда не кричит о том, что негуманно травить крыс. Проводить на них
опыты — да, это очень жестоко, но вот тупо травить — нет, травите, покуда
хватит отравы. Откуда столько шума, когда добрые люди уничтожают собачьи стаи?
Конечно, обыкновенный гражданин, которого четвероногие твари вконец достали, не
будет особо благодетельствовать, стреляя собаке в голову из ружья и уж тем
более не потащит ее на безболезненную эвтаназию. Никто не посыпает углы в
гаражах валиумом или фенозипамом, чтобы крысы отходили в мир иной через царство
сновидений. Мышьяк, соли ртути, нитраты... Они используют доступные способы,
безопасные для окружающих. Откуда столько крика, когда стая бездомных псов в
таких же судорогах отправляется к праотцам?
Многие из них орут про Европу, Хуйопу, Америку, Хуйерику и прочии австралии,
где есть собачьи питомники с бассейнами, шлюхами и снуп догом на вечерней
дискотеке. По их словам, европейская собака мечтает съебаться из хозяйского
дома, дабы вкусить прелести свободной жизни в сучьем притоне. Чортовы
собакофилы какают гравием, натурально!, узнав что питомников таких — хуй или
два, спонсируемых хуй знает кем, какими то очередными долбоебами, а остальные
богадельни — лишь передержки, где собачка смотрит через решеточку в течение
месяца, кормится за муниципальный счет, после чего ее (ну, тут уж гуманизма не
отнять) мирно усыпляют, опять же за муниципальный счет.
Максимум, за что стоит биться этим любителям, не отличающим зерна от плевел —
это за организацию таких передержек. Всем остальным несогласным — отправляться
на охоту и бить по бошкам особо затейливым хозяевам, которые обожают выгуливать
волкодавов в парке у метро или во дворе, где полно дебиловатых детишек. «Не бойся, мальчик, Рекс не кусается!» Подбегая, он отрывает яйца и
голову. Больно не будет, быстрая, практически мгновенная смерть без мучений.
Торжество гуманизма, защитнички рады.
По сути, городские джунгли такая же экосистема, как лес или океан. Но
саморегуляция популяций живых существ в городских условиях ограничена
практически неограниченным влиянием человека, жизнедеятельность которого связывает
все пищевые цепочки обитающих в городе видов животных, в один узел. Это отходы
жизнедеятельности, мусор, что воняет у вас под окнами. В борьбе за этот ресурс
псы начинают и выигрывают, уступая разве что крысам и тараканам. Кошки не
способны сбиваться в прайды и организованно охотиться по помойкам и пустырям.
Лесных животных, само собой, в городе 0,01% от общей массы, если не меньше.
Похожая ситуация наблюдается в мире птиц, где вороны оккупировали практически
все большие парки, вытеснив другие виды пернатых. Конкурируя по численности
лишь с голубями, они проворно шныряют по тем же помойкам, попутно разоряя
гнезда других видов в парках и лесных массивах. Недаром в Московской, да и
других областях, долгое время был разрешен отстрел ворон. Существует ли сейчас
такое упорядоченное истребление — мне неизвестно. Собственно, в городских
условиях, вороны не такая уж и проблема по сравнению с собаками.
Определенное количество энтузиастов приручает псов, прикармливает их. Некоторых
сук стерилизуют, отдельных особей даже чипуют, надевают им ошейники, отбирая
экземпляры неизвестно по какому принципу. Тратят деньги, которых и так мало в
их малочисленных конторках. Все эти выстрелы в воздух, что самое обидное,
проблему лишь усугубляют. Такая мелкая кучка людей, которым судьба собак не по
барабану, тратит время на сомнительные с научной точки зрения действия, которые
по их мнению способны переломить ход событий. В итоге, количество людей,
покусанных чипованными дворнягами в ошейниках и стерилизованными суками, растет
с каждым днем. Вняв этим фактам, защитники начнут скорее раздавать псам антидепрессанты
и релаксанты, притупляя их природную злобу, чем усыплять их.
Все: муниципалы, экологи, защитники животных, циничные убийцы, начиняющие
колбасу отравой, проблему признают. Однако действенно борются с ней лишь
последние. Их способ варварский, жестокий и, конечно же, абсолютно недопустим в
развитом обществе. Но что остается делать людям, дорога к метро которых
проходит через пустырь или парк, где очередная сумасшедшая бабушка мусорит
макаронами и протухшей колбасой, концентрируя вокруг себя облако зла из лающих
тварей? Любая возникшая проблема, тем более угрожающая жизни и здоровью
человека, вызовет определенные действия со стороны субъекта. В итоге десятки
собак, а в масштабах города может и сотни, корчатся в муках, истекая кровью из
всех слизистых и захлебываясь пеной.
По дороге к метро я часто встречаю долбоебов, отпускающих собак с поводка. Про
намордник не может быть и речи, лишь единицы с щенячьих лет приучают питомца к
ношению этого нужного аксессуара. Но наиболее устрашающе из всех выглядит
бабуля с четырьмя дворнягами на привязи. Ей не хватает колесницы и трезубца (он
у Нептуна — напиши лучше «кнута»), чтобы раскатывать по небосводу и жалить
грешников в задницы. Каждое утро, замечая ее издалека, я боюсь, что собаки в
едином порыве понесутся за каким-нибудь велосипедистом и потащат хозяйку за
собой, словно взбесившиеся кони, сметая всё на своем пути.
Если где-то прибыло, то где-то убудет. Добрая бабушка, приютив паразитов, не
задумывается о том, что другой гражданин в это время восстанавливает справедливость,
разбрасывая интересную колбасу вокруг помойки. Если исключить муниципалов из
цепочки ответственных за всю эту вакханалию (ноль есть ноль), то виновными в
мучительной смерти сотен животных стоит признать защитников животных, которые
лишь плодят нищету. Я призываю их сменить бездейственные лозунги на действенные
меры. Каждой бездомной собаке — хозяин или усыпление. Другого не дано.