Под гул турбин я вглядывался в мерцающие десятью тысячами метров ниже огоньки, и силился понять — над какими столицами сквозь тьму европейского неба я несусь в аэробусе? Может, эта желтая клякса — Мадрид, а  то, вытянутое пятно — Женева? А может, Цюрих? Что за хуйня, ночные полеты... Я и так побаиваюсь летать, а здесь и отвлечься не на что — концентрируешься на своем страхе и лишь успеваешь потирать вспотевшие ладони. Благо, во время полетного ужина я запасся двумя стаканчиками белого... Учитывая то, что пью я крайне редко, мне хватило и этого чтоб хоть как-то расслабиться. Впрочем, уснуть не помогло. Я отсчитывал минуты и часы. Представлял континент, на который я лечу, готовил себя морально к любым пиздецам. Укорял себя, что надо было запастись чем покрепче во франкфуртском “duty free”, где я ожидал пересадки, ведь в арабском мире с алкоголем туговато (Турция с Египтом не в счет). «Зато с гашишом не туговато»,— пискнул кто-то из потаенного уголка моей чёрной души. Ну да ладно... Да-да, Марокко — главный поставщик первоклассных камней и пластилина на территорию всей Европы. Именно это, говорят, не дает марроканцам полностью влиться в мировую элиту. Но их король старается, за распространение — смертная казнь. За хранение для собственного потребления — вырезают заживо полпечени и заставляют сожрать. Шутка... Не в этом суть.  

Короче, в час ночи я уже пытался намутить местных денег в опустевшем аэропорту Касабланки. Засуньте себе ваши евро, доллары, тугрики, рубли поглубже в карман… Только дирхамы! Курс евро 1 к 12-ти. Упрощенно — 1 к 10-ти… Благо кредитка была с собой, банкомат мне выцедил немного — на такси до вокзала и на билет до Марракеша. Ну и на перекусить. Было бы неплохо, да и в глотке пересохло. Не, все закрыто… Открытие в 7 утра. К этому времени я планировал уже топать по раскаленному асфальту культурной столицы Марокко. Придётся потерпеть…

Эта картина до сих пор у меня в глазах. Все запахи и звуки, её наполняющие — всё как вчера. Я переступил порог аэропорта и окунулся во влажный воздух, наполненный запахом морской соли, каких-то растений и остывающей земли. Одинокие фонари на прилегающей площади четко очерчивали конус света под собой. Время два часа ночи, похоже, уже опустился сверху предутренний туман…

Мне предстояло намутить такси до города. Намутил за 250 дирхам. Полчаса времени, и я на месте. Мало что помню про дорогу, помню, что охуевал. И один раз охуел по крупному, когда на хвост сел раздолбаный тарантас, который на светофоре поравнялся с моей каретой. Водила чё-то там пролепетал, типа открой окно (тарантас подвалил с моей стороны). Открыл, они перекинулись парой фраз… Я реально стал думать — кому дать по щщам и куда валить-то? И еще с сумкой наперевес… Кто их поймет, что у них на уме. Касабланка — опасное для белых место, особенно ночью. Особенно в каком-то гадюшнике, где они меня настигли. Короче, я приготовился к скоротечной битве и долгому вдариванию по съёбкам. Благо, бегаю я хорошо. Но подруга вот не очень (ДА! Чуть не забыл! Она была со мной). Ну уж как-нибудь! Бой до победного конца с тремя арабами меня не привлекал совсем, да и дерусь я ваще никак — я охуенно бегаю... Они поговорили («делят шкуру неубитого медведя»,— подумал я), подруга на заднем сидении напряглась не меньше моего, я чувствовал кожей повисшее в воздухе напряжение. Мы тронулись, и тачка неотрывно стала следовать за нами. Я уже разминал кулаки… На каком-то светофоре они свернули, и мы остались одни на дороге. Я ждал, что водила свернет в какую-нибудь подворотню, где нас поджидает остальной отряд, но через пару минут мы подрулили к привокзальной площади Casa Voyageurs. С этой станции нам предстояло отправится в Марракеш.

Водила  спросил нас, когда доставал вещи из багажника:

- Вся эта ситуация (с преследователями и их терками, типа), всё хорошо, никаких напрягов?

- Да, это экзотика для нас! — выпалил я, совершенно не понимая как реагировать.

В общем, всё разрешилось благополучно, и мы примкнули к ожидающим открытие вокзала людям. К местным. Несколько человек сидели прямо на полу, облокотившись спиной на стены и протянув ноги в проход. Каждый неотрывно за нами наблюдал. Выяснив время отправления и всё такое, мы отправились дожидаться открытия касс (в три часа ночи ничё не работает, даже на вокзале, первый поезд до Марракеша в 3:50) в близлежащий парк. Там было темно и совершенно безлюдно. Пара бомжей спит под пальмами, в вершинах которых щебечут какие-то птицы. Изредка проезжают машины, в основном менты и мусорщики — из окон на нас при этом пялятся удивленные и заинтересованные глаза. Двое белых в Касабланке ночью — вот бля развлекуха-то! Откуда то выплыл дед полубомжеватого вида, подвалил к нам, спросил сиги. Дали пару штук… Его шаркающая походка доносилась до нас в ночной тиши, даже когда он скрылся за угол. Далее воспоминания теряются. Открылись кассы, мы купили билет и сели на поезд… Ниче такого… Ах да, кстати! Мой пламенный привет блядскому РЖД! В развивающемся Марокко, взамен ваших обоссаных зеленых чудищ — прекрасные оранжевые поезда с купейными отсеками и кондиционерами. 3,5 часа пути на мягком диване в прохладном вагоне с туалетом — 90 дирхам (360 рублей). В купе мы, наконец, поспали…

В 8 утра я уже пил кофе в сетевой кафешке в вокзале Марракеша. Напротив неё светился «Макдоналдс» с сотрудницами в паранже. Все до единой. Меня несколько удивил сей факт, ибо в банке, где мы только что меняли деньги, девушки были вполне себе по-европейски раскованны, а тут… В общем, я пил крепкий кофе, жевал чёткий сэндвич и смотрел в проём вокзальных ворот на залитый солнцем город. Мы уже созвонились с парнем их хостела, который должен был нас приютить, и всё было на мази. Через полчаса мы выползли из такси на площадь Джамаль Аль Фна — главную достопримечательность Марракеша и культурное наследие Юнеско. Тут-то всё и началось…

Сложно описать словами тот пиздец, в который ты попадаешь, выйдя на эту площадь. Беспорядочное движение вдоль, поперёк, вверх и вниз, сквозь тебя, под тобой, над тобой, ты движешься тоже и пытаешься сориентироваться, прийти к конечному пункту. Мопеды, велосипеды, скутеры, машины, ослы, лошади, повозки и люди, люди, люди… Ты в горной реке на самом крутом её пороге, играешь в шахматы, например, а тут еще камнепад со скалы, и тебе увернуться от него надо, а тебе тут шах и королю скорый конец светит — вот примерно такая нагрузка на мозг. Стоит ли говорить о шуме который царит вокруг? Попеременно тебя так же достают промоутеры всевозможных услуг: от предоставления комнаты в отеле или массажа в спа-салоне до гашиша. Но черт возьми… Ты стоишь среди этого живущего одной нитью организма, среди этого упорядоченного хаоса, именно упорядоченного — каждое тело куда-то по каким-то делам движется и выполняет определенную функцию — и понимаешь, что ты ничего в данный момент не понимаешь.

Это потрясающее чувство, честно вам признаюсь. Все органы чувств перегружены: слух, зрение, обоняние. Мыслительный процесс тоже никак не может войти в это бешенное русло, и делает лишь жалкие попытки понять, что происходит наконец!? Глаза вырывают из общей массы какие то кадры, поражающие и удивляющие тебя. Заклинатели змей, например. Кобра, хоть и беззубая, в метре моего многострадального тела — это щекочет нервы, лично мне: поди их разбери, за годы эволюции они могли стать чемпионами по плевкам ядом! Вот прилавок, смотрим слева направо: зубная паста, мыло, шампунь, крем для обуви, опасная бритва, специи какие-то, какие-то бутылочки, свечи, книга, ракушки, какая то фигня типа еловой шишки, засоленные в банке оливки, опять баночки, коробочки, бусы, засушенная баранья голова, еще одна, чья то нога с копытом, тоже засушенная, что-то из кожи, типа кошелька… Круто, да? «Мне пожалуйста газету «Известия» и вон ту баранью башку, да-да, покрупнее! Для детишек!»… А прошло лишь 10 минут с того момента, как ты вышел из такси, которые показались вечными. Мозг тормозит, как старый «Пентиум». Кто бы мог сказать в этот момент, что на следующий день я буду уворачиваться от пролетающих мимо мопедов и запряженных ослов на рефлекторном уровне, при этом что-то еще фотографировать, идти в назначенное место и общаться со спутницей, и всё это на улочке шириной 2 метра, к тому же частично заставленной прилавками со всякой всячиной.

Мы жили в Медине — в самом сердце Марракеша, и поневоле привыкли к тому трэшу, что твориться за дверью, за пару дней. Отель был кстати нормальный. Лишь однажды я приколотил таракана величиной с порядочный финик журналом «Вокруг света». Ни для чего другого этот альманах рекламы не годится… Собственно, ничего такого сверхоригинального посмотреть в Марракеше нет. Каких-то там супер-соборов, памятников архитектуры… Разве что Куттубия, главная мечеть Марракеша, сама Медина с ее глиняными постройками и дворцами королей прошлого. Гораздо интереснее люди, жители Медины и все то невидимое, что наполняет этот старый город.

Ты ходишь и охуеваешь, а они просто ТАК живут. Он торгует курицами, и мочит их большим ножом по башке прямо при тебе — он так живет. Этот торгует допотопными фотоаппаратами, о которые Архимед спотыкался — такая жизнь. Этот бренчит на лютне и просит подаяние — бывает. Она торгует засушенными свиными ногами, амулетами, маринованными змеями и козлиными шкурами — хочешь жить, умей вертеться. Вся та толпа на площади вечером — они поют, играют на инструментах, устраивают представления с акробатическими трюками, жарят-парят и пекут всякие ништяки, продавая их туристам… Этот факир с тремя кобрами, эти барабанщики… А этот — он подкрадывается сзади, или просто как-бы проходя мимо тебя, шепчет еле слышно: «хашиш! гут хашиш!»

Везде суета, ты смотришь в оба, чтобы  не попасть под лошадь или мотоцикл. Везде если не давка, то толчея, везде тесно. Но толпа эта, эта суета — она живая. Она полна жизни. Это не давка в московском метро, это не толпы полутрупов после офисной каторги, в их лицах не читается близкая смерть или ожидание смерти, и ваще ожидание какого-то пиздеца и готовность к самому худшему. Жара их разгоняет, а не усыпляет, в ноябре +34 на солнце — да это просто сказка! Ты подумай об июле с его +50 в тени!

Все 5 дней мы гуляли по оживленной Медине, пару раз выйдя в новый город, чтобы посидеть в интернет-парке (приходишь, падаешь под пальму, и юзаешь Wi-Fi бесплатно). До самой полуденной жары, которую пережидали в дешёвых кафе (обед 500 рублей на двоих с горячим вкусным восточным блюдом, бесплатными оливками, хлебом, и освежающим мятным чаем), и после, приняв остужающий душ, до темноты мы купались в этой энергии восточного пиздецового города. Кстати, карта в Медине не нужна — каким-то чутьем мы выходили к отелю. Не хватит сил ни у какого картографа прописать все эти полуметровой ширины проулки, кишащие людьми и кошками. Ориентироваться можно лишь по отмеченным на карте торговым площадям (площадь специй, например, или площадь тканей) и историческим развалинам. Ну и Куттубию видно из любой точки Медины, стоит лишь найти более-менее открытое обзору место...

Близился день, когда надо было сваливать дальше, и в предпоследний день нашей круговерти в Марракеше, мы решили сгонять в горы, в берберский поселок на двух тысячах метрах над уровнем моря. Арендовав на день престарелый двухсотый «Мерседес» с водителем по имене Абдул, мы отправились куда повыше и попрохладнее.

Стоит отметить, что трафик в Марракеше очень плотный, но без заторов — правила не соблюдаются, лишь основные, да и то когда менты поблизости (а их и нет обычно, пару раз может и встречали за все время). В городе быстро не разгонишься. Чтобы перейти дорогу, нужно ничего не опасаясь (неприятность случится может, но думать об этом не надо) идти напролом сквозь трафик, и они тупо будут объезжать. Каждый сам за себя… По трассе до гор Абдул скорость особо не превышал, опасаясь радаров и гайцов, блаженно развалившихся в своем джипе под какой-то акацией. Но вот когда мы въехали на горный серпантин… 

В горах ментам просто не встать, если только забраться  на скалы над дорогой, дорога очень узкая и постоянно виляет. Радиус поворотов близится к 180 градусам, и Абдул гнал постоянно не меньше 70-ти, временами зашкаливая за 90 на прямых участках, и влетая в крутые повороты с резким торможением. Справа стена камней, слева пропасть и редкие бетонные блоки, от нее отгораживающие… Мы охуевали, катаясь по заднему сидению из стороны в сторону. Абдул предупредил нас, что если вдруг приспичит сделать снимок окрестностей, а снимать было чего, то он запросто остановится, ибо машина арендована на день. Однако мне было в лом одергивать его на каждом повороте, и я снимал на ходу, высовываясь по пояс в окно и на вытянутой руке делая снимки. Таким вертепом мы быстренько доскочили до горного поселка под названием Имлиль.

Выйдя из машины, и отпустив Абдулу пропустить пару чайников чая, мы тут же были осаждены ордой всевозможных гидов и проводников. Но по традиции получать кучу вещей на халяву, мы присоседились к чете престарелых немцев с внучкой на ишаке, который они арендовали для похода в горы, вместе с проводником. Не менее прошаренной оказалась французская семейная пара с детьми, увязавшаяся уже за нами. Отпуская немцев из виду ровно на столько, чтобы не заблудиться самим, мы по серпантину двигались в верх, к каком-то горному аулу. Как оказалось, вдоль всей дороги кем-то любезно были нанесены белые отметены на камни, чтобы сонные пасечники не заблудились на съедение диким зверям и обитателям аула. Короче, мы поднялись в аул, побродили там, и вдоволь наводившись жалом, стали спускаться несколько другой дорогой.

Место пиздато само по себе, ибо горы, и бесспорно… На пути некие дамы, что шли от реки, попросили пару сиг, и мы несомненно их проспонсировали. Я не понимаю по-французски, еще хуёвей если по-французски со мной базарит берберская домохозяйка, вот что я понял… Они были довольно импозантны, наградив меня комплиментом, обращенным к моей подруге: «Ваш мужчина — шоколад!». Ага, как же… Такой же коричневый.

Вообще, я  был несколько удивлён, когда из одного каменного домика выскочил какой-то мелкий, перепачканный в угле, и на чистом французском пригласил отобедать за недорого. Ишак, припаркованный в прихожей его дома, нас несколько смутил, и мы не пошли… Короче, мы погнали к нашему «Мерседесу», гадая по пути — свалил ли Абдул, оставив нас на произвол судьбы, удовлетворившись задатком в треть суммы (200 дирхам) или всё же ещё ждёт? Опасения оказались напрасны, выцепив его из какой-то чайной забегаловки мы погнали в долину водопадов Лурика, где необычайно красиво, по словам путеводителя и нашего Абдулы. По дороге была вот такая полупустыня.

Один мой приятель сказал, что хотел бы вжарить по ней на джипе с огромными колесами, да так, чтоб ваще убрать ногу с тормоза. Я бы тоже вжарил, будь у меня такой джип, пустыня под боком и хорошие колеса…

Лурика  и поселок подле неё напрочь пропитаны водой. Дело в том, что в ноябре на вершинах уже скапливается снег, и днем, в самый солнцепёк, он начинает интенсивно таять, отчего с гор бегут ручьи и даже небольшие реки. Горных источников также немало, оттого весь посёлок, куда бы ты ни шагнул, пропитан водой. Она сочится из скал, приступающих к дороге, из-под земли, течёт рекой вдоль дороги, капает с деревьев. Местные даже обустраивают некие аттракционы в своих забегаловках — какие-то вертушки на неиссякаемой водяной тяге, свистульки и блять перделки. А так же предприимчиво ею торгуют, набирая в бутылки прямо из ручьев и скал, тупо втыкая трубки в щели меж камнями.

В Лурике, чтобы  пройти к водопадам, необходимо карабкаться  по скалам, и мы заочковали делать это по непроверенным тропам. За 30 дирхам мы наняли проводника — бербера с непроизносимым именем, в потрепанном костюме «Адидас» и ботинках. Он поведал нам, что покажет все туристические места, а так же заведет туда, куда жиртресты не в состоянии добраться, и откуда дивный вид на весь каскад водопадов. Сказано — сделано, мы понеслись за бойким поводырём. Он прыгал в своих ботинках как горный козёл по всем этим камням, скалам, осыпающимся тропинкам и журчащим ручейкам. Я порой еле удерживал равновесие на каком-нибудь намокшем валуне, который он преодолевал за долю секунды.

Запыхавшись и обогнав кучу старичков по пути, мы оказались у отвесной стены высотой метров 5, по которой сверху стекала вода. Слева тоже была стена камней, справа — обрыв метров 20. Мы стояли на довольно узкой дорожке в шаг шириной. Я подумал было всё, пришли, однако веселый бербер, молвив «Успокойся и смотри как я делаю»,— в три-четыре движения преодолел преграду, и через пару секунд уже свесился сверху, подавая руку, типа, давайте, ребята, тут вам не курорт. Я посмотрел влево, в пропасть. Внизу маячили мелкие фигурки туристов, где-то шумела падающая вода, ветер разгуливал среди камней, шевеля непонятно откуда взявшуюся опавшую листву… Я представил себя считающим камни крутой стены обрыва, и полные ужаса глаза стареньких туристов, облепивших самый нижний водопад, когда на них сверху скатится изуродованное тело незадачливого туриста из Москвы, сэкономившего на найме проводника, не обладающего альпинистской лицензией. Какая-нибудь бабуля точно отправилась бы к праотцам от вида растекшихся по камням моих замечательных мозгов…       

Пока я сжимал и разжимал очко, моя подруга  как-то забралась наверх, и настал мой черёд. Следуя четким указаниям нашего проводника, я всё же вполз по мокрым камням на небольшой уступ, откуда меня вытянули за руку на самый верх. Отдышавшись и вдоволь наматерившись мы двинули далее, проводник сказал, что это было самое трудное место, и дальше подобного экстрима больше не будет. Собственно, вот фото, ради которого был весь этот сыр-бор со скалолазанием… То ещё дерьмо, ради этого я рисковал блять жизнью… Впрочем, я и сейчас помню тот восторг, что завладел мной, когда я успокоился. Наверное, я слишком впечатлительный. Короче, того стоило… 

По дороге вниз наш сопровождающий немного  рассказал о себе… Он живёт с рождения в горах, и зарабатывает на туристах, показывая им местные красоты. Где-то там в горах, поведал он, есть около 40 маленьких горных аулов, жители которых держат коз и овец, кормятся за их счет, зарабатывают, изготавливая из их шерсти ковры и одежду, и толкая её у подножия гор. Живут они в сложенных из камней домах, пасут скот на горных пастбищах…

Он и сам ходил однажды на 4000 метров, на горное озеро, в водной глади которого отражается небо, и где так тихо, что слышно как облака шуршат, цепляясь за вершины. Я не берусь утверждать и пространно рассуждать, но где-то мы наебались, променяв подобный образ жизни, со всеми лишениями и дискомфортом на то, что мы имеем сейчас. У меня такое чувство, что наебались… Хотел бы я посмотреть на то озеро, чтобы окончательно убедиться…

Мы спустились, поужинали и отправились в  Марракеш. В отеле мы сразу же отрубились, оставался ещё целый день в раскаленном городе, за который надо было собрать силы, вещи и купить билет на автобус до мировой хиппи-столицы, одновременно с этим старой португальской крепости на побережье Атлантики — города Эссуэйра… 

Встав с утра пораньше мы двинули к вокзалу, от которого должен был отправиться наш автобус до океана. Выйдя на площадь мы неожиданно встретили толпы футбольных фанатов какого-то местного клуба — горланя кричалки бело-зеленая толпа продвигались со стороны вокзала и рассредотачивались по паркам, улочкам, растворялись в чреве Медины. Пригнали с выездного матча по ходу. Я, если честно, не ожидал, что мусульмане увлекаются чем-то, кроме религии… Оказалось и свои фанатские движи есть. Фанатьё посматривало на нас, оценивая, но вражды в их взглядах мне уловить не удалось. За пятнадцать минут мы таки доползли до вокзала, и через некоторое время уже разглядывали пустынные пейзажи за окном, с редкими домиками, пастухами, козьими стадами и оливковыми рощами. Кстати, дороги заебись… И билет до Эссуэйры — 65 дирхам за место в комфортабельном автобусе с кондиционером (около 300 рублей, а это где-то километров 170 пилить, вот как). Через 3 часа я увидел океан… 

Каменистые холмы и оливковые рощи неожиданно прекратили бесноваться за окном, и мир развергся Атлантикой, вылил океан, неожиданно, прямо на нас. Из открытого водительского окна потянуло свежестью, наконец мы выбрались из этого пустынного плена с его раскаленными камнями и супер-ящерицами, которым и 50 градусов жары что рай… Эссуэйра, город ветров, вечного прибоя и дешевого гашиша. Недаром это место облюбовали хиппари 60-70х с Джимми Хендриксом во главе. Он долгое время проживал недалеко от города в небольшой деревеньке, которая на диалекте местных так и называется — деревня Джимми Хендрикса. Сидел, наверное, на террасе своего домика и дико врубался во всё. Посему, это место у океана остается целью паломничества свободно настроенных престарелых хипстеров, растаманов помоложе и дикого количества кайт, винд и просто серферов — с океана постоянно дует сильный ветер, образуя чумовой прибой.

Атмосфера в городе соответсвующая — по-европейски свободная и по-арабски расслабленная. Осмотрев за пару дней окрестности, мы остаток времени только и делали что пили кофе в забегаловках на берегу, да пялились на волны прилива, который тут довольно высок — вода отступает метров на 200-300, образуя полосу утрамбованного песка, по которому приятно прогуляться, проваливаясь в него по-щиколотку. Местных на улицах города почти незаметно, и они гораздо меньше пристают к приезжим.

В городе есть чумовой порт, по которому круглые сутки снуют рыбаки и туристы. Стоит ли говорить, что местная арабская кухня, с ее таджинами, кус-кусами и мятным чаем, сильно разбавлена кухней морской — всякие морские чудища, от креветок до тунца, совсем дешево. Можно даже купить у рыбаков только что выловленную каракатицу и поджарить ее на расположенных тут же лотках с жаровнями. Что там каракатица… Одна милая девушка торговала маленькими акулами. Я уж молчу про крабов, креветок и тунца, коих совсем как грязи…

Воздух в городе очень влажный, в то же время свежий из-за постоянного ветра, который дует всегда. Реально всегда, постоянно, 24 часа в сутки. Стихает лишь в узких улочках Медины, которая, кстати, здесь поприятней и просторней, нежели в Марракеше. Медина-лайт, типа, для слабых духом… Из-за того что влажность близка к 100%, любая металлическая часть, будь то мебельная фурнитура или велосипед, покрыта налетом ржавчины. Одежда постоянно влажная, постельное белье тоже, но сие не напрягает…

В первую же нашу прогулку мы зашли довольно далеко, почти доползли по влажному песку до деревни Хендрикса. Как только мы остались одни на прибрежной полосе, откуда из-за бархана выскочил местный гопник в олимпийке и туфлях, и предложил гашиш. Я охуел, когда увидел его запасы! Из кармана он выволок кусок «мягкого», размером с хорошую такую германскую колбаску и четверть кирпича (не меньше!) «твердого», причем двух видов. 

«Этот (мягкий) — из Пакистана, очень хороший! Этот (кусок твердого) — из Афганистана, а этот (другой кусок) — местного производства. Очень дёшево, очень хороший, могу дать немного на пробу!». Впервые в жизни я отказался от бесплатных наркотиков, я и сам не знаю почему. Меня и так там от всего перло, океан и ветер, всякое такое, я не хотел туманить разум, ибо про местный гашиш был наслышан от своего товарища, который словил неплохие такие галлюцинации с марокканского продукта.

Позже, когда мы разговорились с девушкой в отеле, что готовила нам завтрак, мы узнали одну забавную штуку про отношения наркомафии с полицией. Официально, производство, распространение и хранение караются, в некоторых случаях, смертной казнью. Оттого местные дико палятся, хоть и носят с собой по килограмму вещества. Но недалеко от Эссуэйры, есть некое место, окруженное скалами. Своеобразный атолл на берегу. Так вот в этом месте можно запросто купить столько, сколько захочешь, у многих-многих-многих пушеров, что трутся там. Полиция туда не наведывается, а если наведывается — то неплохо огребает. Вроде, пару раз кого-то из ментов даже завалили или порезали, или что-то такое. Думаю, в портовых городах, типа Касабланки, случаются истории и покруче. Такой вот Мордор в сказочном королевстве…

У меня была одна навязчивая идея, которую я хотел осуществить очень давно. Мечта, я бы даже сказал. В детстве я видел какой-то музыкальный клип, где некий парень, поющий о любви и всякой хуйне, разъезжает на велосипеде по берегу океана, на фоне прибоя. Хер его знает, с чего этот приторный образ запал мне в душу, но с тех пор я мечтал вот так же прокатиться на двухколесном по берегу моря. В итоге, увидав эту пиздатую отливную полосу плотного песка, на следующий же день я отыскал прокат великов, и за сущие копейки взял в аренду на целый день ржавого железного коня. Да не просто китайскую хуйню, а ржаво-черного монстра на раме Specialized, с обвесом Shimano Deore и неплохой вилкой Marzocchi! Велик был хоть и убит напрочь (вилка проваливалась на каждой кочке!), но жару давал. И мечта идиота сбылась. Вот я, вот океан, вот прибой.

Я еду и пою про сундук мертвеца и бочонок рома. Разве что ветер не развевает волосы на моей бритой башке… И похуй, что обратно пришлось тащиться пешком, ибо прилив заполнил всю мою взлетную полосу, вплоть до самых барханов, да и сильный ветер в лицо иногда вовсе нас останавливал…    

По пути мы встретили одного из местных рыбаков, что живут прямо на берегу. Их хижины собраны из ветвей и всякого строительного мусора, что выплевывает прибой на берег. В них они лишь ночуют, весь день проводят в море, добывая сетями пропитание и деньги. Он пригласил нас на чашку чая, но мы, наперекор местным традициям, отказались.

Через два часа мы всё-таки дошли до города, и ввалились в кафешку, привлекая внимание, своим измотанным и грязным видом — песка у нас не было разве что во рту, ноги перемазаны цепной смазкой и ржавчиной, на лице пылевые разводы от пота. Так что мы не стали напрягать всяких немцев с детьми, и испив водицы резво свалили. Оставшиеся пару дней мы гуляли и смотрели на прибой. Больше ничего делать не хотелось, да и нечего было делать. Всевозможные природные эстетические богатства, типа гор и океанов, хороши тем, что проживая в их тени всегда есть чем заняться — можно созерцать сутки и жизнь напролёт.

Потратив лет тридцать в офисе, есть вероятность, что на смертном одре ты поймешь, что прожил жизнь впустую. Просидев тридцать лет на берегу океана, провожая солнце за горизонт и встречая каждый всплеск исполинской волны, вряд ли подумаешь такое, прежде чем отправиться к праотцам... Я снова хочу увидеть то озеро в горах, чтобы быть уверенным…

Время кончилось, пора было двигать обратно. Шестичасовое путешествие из Эссуэйры в Касабланку ничем таким не запомнилась, автобус до Марракеша и там поездом. А вот те 5 часов, что мы провели в бизнес-столице, ожидая самолет, запомнились постоянным напрягом и чувством необоснованного страха. Продвигаясь к главной достопримечательности Касабланки — мечети Хасана Второго, я был готов к прыжку со стороны местного населения в любой момент.

Мы собирали недобрые взгляды всех идущих нам навстречу. Если в Марракеше от тебя ждут денег и просят их, а в Эссуэйре на тебя просто всем похуй, то тут тебя пристально рассматривают, в надежде, что ты зазеваешься, и раскроешься. Сколь ни велик мой внутренний забор для чужаков, но тут я был в некоторых напрягах. Девушка в отеле Эссуэйры рассказала нам, что если в Марокко кого-то грабят или убивают, то происходит это в 99 случаях из ста именно в Касабланке. Как тут не напрячься, проходя в сгущающихся сумерках по местному гетто? Дошли до мечети, сфотографировали, и решили больше не испытывать судьбу – поймали такси и подались в аэропорт. Потому о Касабланке мне нечего рассказать, я не понял этот город… 

В аэропорту мы встретили дикое множество паломников в белых одеяниях (близился хадж) и несколько африканских гопников. Они были,(удивительно!) в кепках, брюках, кожанках и в дешевых ботинках, орали на весь зал ожидания, с ними были их чернокожие шмары в национальных одеждах какого-то Судана, без страха на которых не взглянешь. Вот ведь, пацанский интернационал…

Дело было в начале ноября, так что прилетели мы в московскую слякоть. Шлепая по талому первому снегу , я грезил океаном, тёплым ветром и горячим мятным чаем. Я бы вышел на берег, прошелся бы пару километров до пустыни, потом вернулся бы и сел за столик в прибрежном кафе. Официант принес бы мне чашку кофе и стакан воды. Есть бы я не стал. Просидев до заката, я бы отправился спать в свой влажный номер, в открытое окно которого врывается шум усиливающегося к ночи прибоя и крики чаек из порта. Под свист ветра в закоулках Медины я бы заснул, а на утро, позавтракав марокканскими блинами и кофе, я бы снова отправился на океан, быть может прокатился бы на двухколесном по берегу, съел бы какое-нибудь чудовище в кафешке, посидел бы на стенах крепости, о которые разбиваются волны. Я вспомнил вдруг того рыбака, что живет на берегу в хижине, построенной из того, что выносит океан на берег… Кажется, я и так все понял, даже не посмотрев на то озеро в горах…